Хоккей – игра без границ и, хочется верить, без политики. Поэтому даже если стадион стоит за пределами России, его всё равно можно считать важным для нашего хоккея местом. Таким является минский Дворец спорта или, правильнее сказать, «Палац спорту». Потому что Беларусь.
Хоккей на неофициальном уровне появился в Белоруссии очень рано - первый матч по этой диковинной по тем временам игре прошел в рамках чемпионата Польши в 1927 году. Впрочем, официальным началом считают 1940-й, когда в Бресте, недавно вошедшем в состав СССР после известных событий, состоялся матч между сборной города и студентами Минского института физкультуры, которые и победили 7:2. Впрочем, здесь следует сделать небольшое хоккейно - историческое отступление. Именно Брест (а не Минск) был тогда центром белорусского канадского хоккея. Местные школьники и гимназисты, военнослужащие стоявших в городе частей, члены спортивных клубов, которых насчитывался добрый десяток, играли зимой на замерзавших прудах и реке Мухавец. Но многие военнослужащие погибли во время германско–польской войны, многих офицеров сослали в советские лагеря или расстреляли, спортивные клубы закрыли, в общем, было не до хоккея. А потом Великая Отечественная война.
В феврале 1945 года впервые разыграли переходящий Кубок Белорусской ССР по хоккею. В январе 1948-го в минском парке им. Горького на стадионе «Пищевик» открыли каток, который стал центром хоккейной жизни. Лёд заливали поверх футбольного поля, в центре ставили хоккейную коробку, вокруг неё гоняли конькобежцы и осторожно катались отдыхающие. Но лёд там был отвратительный, первые значимые победы минскими хоккеистами добывались на других площадках. В 1950-м местный «Спартак» получил право выступать в классе «А» чемпионата СССР, провел там три сезона, за это время ни разу не сыграв на «Пищевике». С конца 1950-х хоккеем в Белоруссии стали заниматься серьезнее. В 1965 году минское «Торпедо» провело первую международную встречу, в 1966 году заняло первое место в чемпионате СССР среди команд класса «Б» и вышло в высшую лигу. Правда, всего на один сезон, но общего настроя это не изменило. Стало ясно: хоккей здесь всерьез и надолго, надо строить дворец спорта с искусственным льдом.
Решение было принято в конце 1962 года: построить на Парковой магистрали киноконцертный и спортивный зал – так называли будущий Дворец спорта («Палац спорту») при проектировании. Основой проекта стали эскизы дипломного проекта талантливого студента – архитектора Сергея Филимонова. Его работы увидел и одобрил первый секретарь Центрального комитета коммунистической партии Белоруссии Кирилл Мазуров. В то время не приветствовалось строительство больших спортивных объектов, но Мазуров стоял на том, что это надо сделать, аргументируя тем, что в республике нет ни одного большого зала, чтобы провести, например, партийную конференцию. К работе подключились ещё один архитектор Валентин Малышев, тридцатилетний инженер В.В. Коржевский, который стал руководителем проектной группы (к сожалению, не смог выяснить его имени) и институт «Белпроект». Как вспоминал Сергей Филимонов «с работы я и Коржевский уходили в 11-12 часов вечера, а бывало, работали до 2-3 часов утра. И никаких выходных, праздников. За год выполнили громадный объем работы, выпустив только архитектурно-строительных чертежей более 1000. Многое переделывали по нескольку раз, ведь проектных норм на такие сооружения в Союзе еще не было... А было огромное количество согласований со смежными институтами, совещаний и просто планировочной работы».
Впрочем, будем честны: новизна архитектурного решения была условной, слишком много оказалось сходств с австрийским стадионом «Винер Штадтхалле» (архитектор Роланд Райнер), построенным в 1958 году. При этом сходство было как внешним, так и внутренним. Кстати, после Минска проект стал для Советского Союза типовым, аналоги построили в Челябинске, Волгограде, Днепропетровске, Вильнюсе. Роланд Райнер вряд ли предполагал, что его творческие идеи разойдутся позже по всему Советскому Союзу. Архитектор Валентин Малышев рассказывал: «Задачу поставили серьезную, а сумму на сооружение выделили невероятно маленькую, под нее и подстраивались. Все делалось по минимуму. Исходили из того, что здесь будет в том числе концертная и киноплощадка, значит, требуется односторонняя трибуна. А коль разместить на ней надо большое количество зрителей, то получается и приличное подтрибунное пространство. Его решили использовать под фойе, гардеробы. Отсюда и возникла особая форма здания».
В целом же внутри сооружения пошли по австрийскому стандарту. В «Винер Штадтхалле» арена состоит из нескольких смежных залов общей вместимостью около 16000 человек: гимназия (конференции и лекции), крытая ледовая Арена, большой многофункциональный главный зал (концерты), малый универсальный зал (небольшие мероприятия), Арена Холл (концерты). В минском Дворце спорта зрителей предполагалось рассаживать ассиметрично на постоянных трибунах, на противоположной стороне спортивной площадки организовали сцену. В партере можно было монтировать сборные трибуны. Всё это позволяло легко превращать спортивное сооружение в концертный зал. Зрительный зал был универсального назначения и рассчитан при строительстве на 4000-6000 зрителей в зависимости от мероприятия. На подвесном потолке прикрепили специальное оборудование для театральных представлений. Валентин Малышев рассказывал, что особо трудно оказалось вписать в проект кинозал – придумали выдвижной экран, который прикрепили к стене и перед показом специальным механизмом двигали на край сцены. Кинотеатров в городе не хватало, так что идея пригодилась. Позже эта функция отпала, зато под спорт объект использовался по полной программе. Пожалуй, нигде такого не было: конструкторское решение позволило проводить во Дворце спорта соревнования по двадцати двум (!!!) видам спорта (хоккей, баскетбол, волейбол, бокс, борьба, легкая и тяжелая атлетика, фехтование, спортивная гимнастика и др.).
Снаружи всё сделали смело и неожиданно для тех времен. Минск, во многом заново отстроенный после Великой Отечественной войны, был наполнен сталинским неоклассицизмом и массивными постройками. При Никите Хрущеве, напротив, вовсю боролись с архитектурными излишествами и приветствовали минимализм. На их фоне Дворец спорта стал, действительно, чем-то ярким в минской архитектуре, выгодно отличаясь от постсоветского архитектурного однообразия. Даже удивительно, как такое разрешили!? Вот как оценивал придуманные решения Виктор Альшевский, художник, профессор, лауреат Государственной премии Республики Беларусь: «Наклоненные колонны, опять же, такой парус натянутой крыши, козырек, который взлетает вверх. Здесь очень динамичный, характерный архитектурный ансамбль, который дает оптимистичную форму восприятия. И сочетание цвета, формы. Все настолько конструктивно, логично и архитектонично. Все пропорции взаимосвязаны между собой. Так же, как и экстерьерная, так и интерьерная часть этого помещения».
Строительство велось в 1963-1966 годах. Применяли новейшие достижения науки и техники, использовали новаторские решения не только для Белорусской ССР, а для всего Советского Союза. Придумали оригинальную конструкцию витражей из анодированного алюминия, использовали фактурную штукатурку, монолитный и сборный железобетон, дерево и керамику в качестве облицовочной плитки, мрамор, цветное закаленное стекло. А кресла на трибунах впервые в СССР изготовили из стеклопластика. Особую красоту и динамику главному фасаду задали вертикальные под углом опоры, пересекавшиеся горизонтальной балкой. Рассказывают, что в первоначальном проекте крыша здания была вантовой, но из-за угрозы дождевых и снежных нагрузок, вместо вантов установили две железобетонные фермы, которые перекрыли зал в продольном направлении. Проблемой при строительстве стал высокий уровень грунтовых вод. Копать глубоко было нельзя, поэтому нижний технический этаж сделали надземным, но при этом малозаметным. Просто кажется, что Дворец спорта как будто стоит на горке.
Была возможность сделать Дворец спорта внешне ещё лучше – в 1960-е годы в страну приезжала Надежда Леже, кога-то родившаяся в Белоруссии. Её муж Фернан Леже – известный художник-монументалист. К Олимпиаде 1936 года в Берлине он выполнил панно для Олимпийского стадиона. Но когда там к власти пришли фашисты, отказался его установить. Оно хранилось в их доме и потом было установлено на главном фасаде музея Фернана Леже во французской коммуне Биот. Увидев минский Дворец спорта, семейная пара предложила вторую часть панно установить или на его главном фронтоне или сделать рядом стелу. Фернан Леже был коммунистом, политически идея выглядела прекрасно: отказался ставить панно в фашистском Берлине, но предложил сделать это в социалистическом Минске. Но в Советском Союзе к нему относились настороженно - он представлял новейшее искусство, которое здесь не воспринимали и не понимали. Поэтому от идеи отказались. Впрочем, и без панно Дворец спорта со стороны выглядит замечательно: легко, воздушно, независимо от окружающей его действительности.
Дворец спорта торжественно открыли 7 мая 1966 года в честь Дня Победы (на фото к заметке он незадолго до торжественного открытия), в 1984-м его включили в Перечень памятников истории и культуры Белорусской ССР. Со временем он стал часть единого спортивного комплекса, в который также вошли стадион на 15 тысяч зрителей, манеж для легкой атлетики, гостиница для спортсменов, открытые спортивные площадки, тренировочное поле с искусственным льдом. Вторую очередь Дворца спорта разработали в 1975 году, но реализовали уже совсем по другому проекту в 1990-х годах.
Заметка о минском Дворце спорта могла получиться чуть интереснее. Увы, в момент её написания многие белорусские интернет-ресурсы были отключены. И до некоторых интересных фактов добраться не удалось.
