Два лауреата сезона - Андрей Коваленко и Владимир Вуйтек - во время чемпионата не раз давали интервью "СЭ". И сейчас мы попросили рассказать о нападающем и тренере их самых близких болельщиков. У Андрея Коваленко это его мама - Мария Николаевна. У Владимира Вуйтека - его сын, нападающий "Северстали" Владимир Вуйтек-младший. Игру Сергея Федорова оценивает его отец - заслуженный тренер России Виктор Федоров.
Кто знает человека лучше, чем его родная мама? Которая до поры до времени была категорически против "глупого" увлечения сына хоккеем и всеми силами старалась сеять в его душе доброе и вечное. Тем более что занималась этим всю жизнь, обучая детей русскому языку и литературе. Зато теперь более преданного болельщика "Локомотива" в Нижнем Новгороде не найти. А в местном "Спорт-баре", где показывает "НТВ-плюс", есть даже специальный столик в уголке. Он так и называется "Стол мамы Коваленко".
- О том, как все начиналось, лучше спрашивать не у меня, а у отца, - говорит Мария Николаевна. - Это он таскал Андрюшку на занятия, заливал и чистил с ним катки, в три года поставил сына на коньки - и до сих пор не пропускает ни одного мало-мальски серьезного матча с участием его команды. Вот и сейчас - и в Уфу ездил, и в Тольятти, и в Череповец. У меня тогда были другие заботы, я была директором средней школы в Балакове, а с большим хоккеем впервые столкнулась, когда собралась лечь вдоль порога - у двери родного дома...
- ???
- Это случилось, когда Андрей учился в седьмом классе. Между прочим, был отличником, а спрашивали с него побольше, чем с других, - "по-родственному". Он все серьезнее занимался хоккеем и наконец поехал на "Золотую шайбу" в Горький. Спустя несколько дней, мы ждали его домой - а приехал тренер. Ночью. Один. Представляете картину?
- "Материнский ужас"...
- Хуже! Сердце оборвалось, руки опустились. А тренер грустно говорит: "У меня его забрали. В Горьком..." Как забрали? Куда забрали? Потом была бессонная ночь с беседой на кухне. Оказалось, на Андрея "положили глаз" в торпедовском интернате и уговорили его остаться. Мол, и условия замечательные, и все задатки есть, и специалисты, каких в Балакове не найти. Пришлось нам брать отпуск, собираться и ехать в Горький - надо же было убедиться, что у сына все нормально.
- Убедились?
- Знаете, он к тому времени уже настолько был "болен" хоккеем, что, пожалуй, и без всяких условий остался бы - лишь бы давали тренироваться и играть. Мы привезли его домой, и все вместе стали решать, что делать. Я была категорически против - в те времена спорт профессией не считался. Так ему и сказала: "Вот сейчас лягу у двери вдоль порога! Неужели через мать переступишь?" А он набычился, голову опустил: "Переступлю!"
- Судя по тому, что ваша семья теперь живет в Нижнем Новгороде (бывшем Горьком), в этом семейном споре победа, как много раз потом на льду, осталась за Андреем?
- А что было делать?! Тем более что мы одни остались. Старший сын в Суворовское училище пошел, младший - в Горький уехал. Такие события всегда "вовремя" происходят. Только ремонт в квартире сделали, дачу обустроили, гараж появился. Пришлось все спешно продавать, квартиру менять - и отправляться вслед за младшим. Мы тогда еще в районах Горького не особо понимали, квартира оказалась на противоположном от интерната конце города. Андрей каждый день ни свет ни заря вставал, ехал без малого два часа несколькими автобусами. Домой возвращался к десяти вечера, весь измученный - нагрузки пошли уже, как у взрослых. Приезжал и садился уроки делать. Уставший, засыпающий на ходу - под мою диктовку. Вот только окончить среднюю школу на пятерки у него не получилось, но и до троек не опустился - голова-то светлая!
- Наверное, правильность принесенной жертвы оценили, впервые попав за океан?
- Да, причем несколько с другой точки зрения. Андрей в 1992 году уехал в Квебек, а на Новый год пригласил нас к себе. Вроде только три месяца за местную команду отыграл, а на улицу с ним невозможно было выйти. То есть выйти возможно, но где выйдешь - там и встанешь. "О, Коваленку, Коваленку!" - именно так, с диким для нас ударением на откуда-то взявшуюся последнюю "у" встречали Андрея. И всем надо поздороваться, похлопать по плечу, сфотографироваться, автограф взять.
Зашли с сыном в магазин, и он словно решил его весь на меня перемерить. Его и там все узнавали. Я на ценники взглянула - плохо стало. А он мне на ухо: "Мама, мне нельзя покупать дешевые вещи - имидж клуба". Продавцы вокруг нас собрались - как же, сам "Коваленку" пришел и Mother привел! В общем, по-моему, мы тогда добрую половину магазина с собой забрали, да еще с какими-то сумасшедшими скидками. Продавцы сказали, что у них и Гусаров одевается, и Каменский, и Татаринов - и для них это лучшая реклама.
- Обрадовались возвращению Андрея в Россию?
- Сначала не особенно - семья-то оставалась за океаном. А без семьи что за жизнь? Вот когда сын жену и детей в Ярославль перевез, тогда успокоились. И, между прочим, он совсем по-другому заиграл.
- А сейчас в Ярославле с Андреем можно на улицу выйти?
- Нет, конечно. Чтобы по улицам погулять, он к нам, в Нижний, приезжает - здесь его еще не все знают. Но, конечно, такого безумия, как в Канаде, мне видеть уже не приходилось.
- Могли ли вы тогда, в Балакове, подумать, что из вашего сына вырастет лучший хоккеист России?
- Могла - потому что он по-другому не умеет. Если за что-то берется, то не успокоится, пока не сделает лучше всех. Упертый он - как... танк.
