Трудно быть «авторитетом». Нельзя расслабляться ни на минуту, потому что на тебя равняется вся команда. Поэтому, видимо, они всегда столь серьезны на льду, ведь эмоции отвлекают. Немалый опыт и хладнокровие отличает любого лидера: сколько всего нужно испытать, чтобы научиться мгновенно принимать решения и выстоять в любой ситуации. Но такого удивительного сочетания опыта с юношеским задором, как у Владимира Самылина, нет, наверное, ни у кого.
Хотя в начале сезона его критиковали за «тяжелое» и слишком «правильное» катание без риска, но все обвинения в излишней академичности он с легкостью отмел в плей-офф, где буквально летал по площадке в прямом и переносном смысле, азартно постегивая своих более молодых партнеров по звену. Не случайно, говорят, что именно в этом году у Самылина открылось «второе дыхание». И потому неудивительно, что по времени оно точно совпало с его вторым чемпионством в составе ярославской команды. Почему? Сам форвард точно знает ответ, ведь это - лучший сезон в его карьере.
- Володя, расскажи, как мечтал о новом Кубке…
- Почему это «мечтал»? Я знал, я был уверен (улыбается)! Шучу, конечно, но все же…
- А если серьезно? Помнишь, с какими чувствами вступал в сезон, и когда надежда на чемпионство переросла в уверенность?
- Сперва, если честно, было немножко страшно. Начинать всегда тяжело и ответственно, ведь как начнешь, так чаще всего и дальше пойдет. Мы хорошо стартовали, с каждой игрой, за исключением небольшого спада в середине первого этапа, постоянно прибавляли. И уже к середине сезона, где-то после Нового года, появилась твердая уверенность, что медали у команды будут точно. Я не знал, какие, не думал об этом, но в том, что они будут, был уверен на 100 процентов. Почему? Игра показывала. Мы были сильнее, стабильнее, мобильнее. Как правильно писали в газетах, «всегда могли добавить, когда это было необходимо». Совершенно верно подмечено.
- Ты уже дважды становился чемпионом в составе ярославской команды.
- Да уж, похоже, я счастливчик. Кстати, говорят, Бог троицу любит… (улыбается) Хочешь спросить, какое чемпионство весомее для меня? Оба весомы, ведь не так часто становишься чемпионом России. Хотелось бы чаще, конечно (улыбается)! Но все-таки эти сезоны кардинально различаются. В 1997 году наши золотые медали стали для всех неожиданностью, нас не считали за очень серьезного претендента. А сейчас у нас было громадное преимущество над всеми соперниками. Только и писали об этом: «Кто составит конкуренцию «Локомотиву»? Кто его остановит?» Все шло, как и было запланировано, мы поступательно двигались к вершине.
- А разве это не уменьшает эмоций? Все-таки, когда неожиданно становишься чемпионом, ликования, наверное, больше, чем, когда твердо идешь к намеченной цели и последовательно ее достигаешь?
- Ничуть! Разве не видно было наших эмоций в Казани? Этот год, я вообще считаю эталоном, идеальным сезоном для команды. Спокойная, взвешенная работа, без нервов, без суеты, без стрессов, без резких провалов и подъемов, все шло ровно, стабильно, и в конце как заслуга за труды – логическое завершение работы единого коллектива. Именно поэтому 2002-ой, я уверен, запомнится и игрокам, и болельщикам надолго. Это лучший сезон в моей карьере, и не только потому, что он – чемпионский. У меня от этого сезона осталось одно – чувство спокойствия, умиротворенности, полного удовлетворения от того, что мы делали и как работали.
- И даже если не стали бы чемпионами, все равно – «лучший»?
- Да. А то, что завоевали золото и стали первыми, делает его еще более значимей, счастливей, радостней.
- Многие отмечали, что в нынешнем сезоне у «Локомотива» была очень дружная сплоченная команда, прекрасная рабочая атмосфера, и это стало одним из главных аргументов для общей победы.
- Действительно, наша сплоченность отличала «Локомотив» от многих других клубов, и была для кое-кого даже предметом зависти. Но это отнюдь не значит, что пять лет назад у нас были менее дружные ребята. В 1997-ом мы тоже могли похвастаться отличным, сплоченным коллективом. Я думаю, что это даже своеобразная традиция ярославской команды: здесь все всегда друг к другу замечательно относятся, помогают, поддерживают, нет никаких группировок внутри, обособленных от общей массы. «Единоличники» в команде не приживаются. По крайней мере, сколько я в Ярославле играю, а это немало, никогда не было никакого разлада. В такой сплоченности, кстати, во многом, и есть наша главная сила.
- На протяжении всего сезона болельщики видели, кто на льду лидер, способный повести за собой команду – Коваленко, Красоткин, Самылин… Но не все знают, что у вашей «тройки» были и другие «внеледовые» обязанности, определенные главным тренером «Локомотива» паном Вуйтеком. Расскажи, в чем они заключались.
- Владимир поставил работу так, что, если необходимо было что-то донести до коллектива, до сведения отдельных игроков, настроить команду на игру, он вызывал нас и сначала объяснял нам, что надо сделать, а потом уже передать остальным.
- Почему именно вам? Потому что хоккеистам легче, чем главному тренеру, найти простой общий язык с другими игроками?
- Нет, дело не в этом. Владимир сам с кем угодно может найти общий язык. Просто мы – капитан и два его ассистента. Нам сразу поставили в обязанность быть сплачивающим стержнем команды, сказали, что это вроде «специальных должностей» (улыбается).
- Чувствовал, что обладаешь авторитетом?
- Если только совсем чуть-чуть (улыбается). Просто мы постарше, опытнее, к нам все равно уже относятся как к «ветеранам», давно играющим в хоккей, и поэтому часто прислушиваются. Тем более, когда есть такой «живой пример» перед глазами, как Андрей Коваленко, и объяснять-то ничего не надо. И так все ясно.
- Один из «символов» ярославского хоккея по-прежнему остается в «Локомотиве» и не ищет других вариантов трудоустройства?
- Конечно. Зачем что-то менять, искать «добра от добра»? Остался тренер, с которым очень приятно работать, сохранилась почти вся команда. Я, в конце концов, хочу стать трехкратным чемпионом России! А здесь, в таком коллективе, это очень даже возможно. На самом деле двукратный – это уже хорошо, но трехкратный – еще лучше. А можно и четырехкратным… Я, по крайней мере, был бы точно не против (улыбается).
