Олимпийский чемпион Барселоны-1992 посетил нашу редакцию в день открытия тридцатых Олимпийских игр в Лондоне
Естественно, что мы не могли не спросить его о перспективах наших легкоатлетов. Следом разговор как бы сам собой дошел и до вопросов подготовки спортсменов у нас, в Ярославской области.
На перепутье
– Максим, сегодня стартуют Олимпийские игры – кульминация спортивного четырехлетия. Какие надежды вы связываете с выступлениями российских представителей королевы спорта?
– Если говорить о медалях, то есть шансы у Елены Исинбаевой. Может быть, место на пьедестале завоюет Евгений Лукьяненко. Это из того, что мне особенно близко – прыжки с шестом. Неплохие позиции у нас в мужских прыжках в высоту: Андрей Сильнов, Иван Ухов в этом сезоне стабильно показывают лучшие результаты в мире. Есть определенные надежды на девушек-бегуний – эстафета четыре по четыреста метров вполне способна принести России медаль любого достоинства. Но нужно понимать, что в легкой атлетике бывают ситуации, когда медали, порой даже высшего достоинства, завоевывают далеко не фавориты. Есть и еще один фактор: в 2013 году в Москве состоится чемпионат мира по легкой атлетике. Вполне возможно, что кто-то из элиты рассчитывает показать свои лучшие результаты именно на нем.
– В общем, небогато. От самого изобильного на медали олимпийского вида спорта, получается, уже ничего и не ждут?
– На самом деле у нас сейчас странная ситуация: казалось бы, нужно назначать в президенты федераций новых, молодых и деятельных людей, но когда власть начинает оценивать кандидатуры, то… получается, что их нет. Причем это касается как легкой атлетики, которую практически с советских времен возглавляет Валентин Васильевич Балахничев, так и футбола, в котором за то же время сменилось несколько руководителей федерации. При этом если наш главный тренер Валентин Маслаков давно работает со сборной России (просто поначалу он руководил только спринтерской группой, а сейчас отвечает за всю команду), то в других видах спорта все чаще прибегают к помощи зарубежных тренеров. В российской легкой атлетике такого не было никогда. Наоборот, наших тренеров зазывали и зазывают работать за рубежом… И не только в изобильные США и Австралию, но и, например, в не самый процветающий еще двадцать лет назад Китай.
– Вы сейчас упомянули две совсем разные страны: КНР и США. Разные не только по отношению к подготовке спортсменов, но и по отношению к жизни. Тем не менее и американцы, и китайцы дают сравнимые результаты. Сегодня обе эти команды претендуют на первое место в медальном зачете, в немалой степени собираясь формировать свой медальный багаж из легкоатлетических наград. Так куда идти России – за восточным опытом или за западным?
– Я бы не сказал, что у Китая какая-то своя система. Это, если вдуматься, та же советская схема создания спорта высших достижений на основе вовлечения больших масс детей в систему физкультуры и спорта. Ну, может быть, китайцы и внесли сюда какую-то часть национального отношения к жизни и работе, так пугающую сегодня европейцев… Фактически и я, и многие мои сверстники являемся продуктом этой самой системы. Нам уже в четырнадцать лет внушали мысль, что все заботы о подготовке, о быте, об инвентаре государство берет на себя. От нас требуется только профессиональное отношение к делу, которое включает и довольно серьезные самоограничения.
– То есть западная система нам не подходит, и нужно "возвращаться к корням"?
– Полностью вернуть советскую школу, наверное, сейчас уже невозможно. Но это не значит, что нужно отвергать все рациональное, что в ней содержалось и может быть использовано даже сегодня. Другой вопрос, что и европейская система подготовки вполне конструктивна, если идти от рациональных потребностей общества. Не зря же японцы взяли в основу подготовки своих спортсменов именно ее. Наша основная беда в том, что мы с периодичностью приблизительно раз в десять лет совершаем эти широкие шаги то туда, то сюда, не приближаясь окончательно ни к тому, ни к другому полюсу и не делая поступательного движения вперед.
– Может быть, и не нужно стремиться к былым вершинам, а начать перестраивать наше спортивное хозяйство на европейский лад с прицелом на будущее?
– Пока мой опыт убеждает меня в том, что прогресса на этом пути можно ждать только в очень отдаленном будущем. Я своими глазами видел, как попытки запустить рыночные механизмы в спорте стран Восточной Европы приводили к деградации этих общественных институтов. То есть прекращение государственного финансирования вело сначала к снижению профессионального уровня тренеров. Доходило до того, что тренер работал до пяти часов вечера вне сферы спорта, чтобы прокормиться, а после, если хотел, занимался со своими подопечными на общественных началах. Затем в частные руки передавались объекты инфраструктуры. И даже обременение их новых хозяев необходимостью сохранять профильное назначение не уберегало стадион от превращения в торговый центр в отдаленной перспективе. И это не худший еще вариант. Иногда спортивный объект попросту сносили, чтобы освободить землю. В результате Восточная Европа сегодня на задворках олимпийского движения.
Поймите правильно, я не отрицаю западную модель развития. Возможно, когда в наших странах появятся транснациональные корпорации, бизнесменам крайне нужно будет вкладываться в лучших спортсменов, а следом придет и осознание того, что без массового спорта элите просто неоткуда будет появиться. Но сколько ждать этого момента? Тридцать лет? Пятьдесят? За полвека мы точно растеряем весь свой позитивный опыт, а новый придется нарабатывать с нуля.
Королеве нужен народ
– Десять лет назад, в 2002-м, вы вернулись в Россию, в Ярославль. Как оценили то, что происходит со спортом на Родине?
– Я увидел, что хоккей и, как это ни странно, лыжные гонки стали настоящими флагманами спорта и физкультуры. Кстати, "Демино", когда я уезжал, было одной из областных лыжных баз, оно даже Белкину во многом уступало, а тут оказалось, что под Рыбинском проводятся этапы Кубка мира. Был один хоккейный стадион – стало пять. "Локомотив" не просто дважды подряд завоевал звание чемпиона России – он основал лучшую школу подготовки молодежи. С другой стороны, я не мог не отметить, что уровень футбола и легкой атлетики упал, и упал значительно.
– А нет ли в этом взаимосвязи?
– В определенном смысле есть. Когда вид спорта остается без денег и без административного ресурса, трудно ждать прогресса.
– Имелось в виду несколько другое: откуда взяться хорошим футболистам, если изначально никто не учит их быстро бегать, высоко и далеко прыгать, не дает объемов работы для развития общей выносливости?
– Я думаю, что прямой взаимосвязи здесь нет. В конце концов, остались неплохие футбольные тренеры советской еще школы: "Шинник" в свое время, например, приглашал Сергея Юрана, который, насколько мне известно, в функциональной подготовке игроков является одним из лучших специалистов.
– Давайте взглянем шире: те же англичане, у которых легкая атлетика остается королевой спорта, делегируют в свою сборную настоящих гренадеров. А Россия продолжает делать ставку на мелких и до поры до времени шустрых игроков. Один раз эта ставка сработала… За двадцать лет…
– В таком случае, почему только Англия? Пожалуйста – Германия, Голландия, Дания, Швеция… Но, на мой взгляд, легкая атлетика – это именно королева спорта, а не служанка футбола. Она ценна сама по себе. А что касается футбола, то он давно превратился в политический проект и как зрелище стал одним из способов изжить стресс у критической массы народа. Легкая атлетика эту функцию выполнять не может, поскольку нет того количества зрителей, которые разбирались бы в этом виде спорта настолько, чтобы ради него заполнять стадионы.
– Получается замкнутый круг: нет народа, способного воспринять красоту легкой атлетики, – нет и желания властей вкладываться в этот вид спорта. Где выход?
– В Ярославской области легкая атлетика является самым массовым видом спорта. Сохранились тренерские кадры, и они до сих пор готовят спортсменов, способных стать лучшими легкоатлетами страны. Это неплохой фундамент не дать угаснуть нашему виду спорта. Прежде всего, для того, чтобы люди легкой атлетикой занимались. Хотя по достижении определенной критической массы пустовать не будут и стадионы.
– Мы вторгаемся в сферу, которая требует конкретизации. И бегун-стайер – легкая атлетика, и прыгун с шестом – легкая атлетика. Но затраты, для того чтобы подготовить бегуна, несравнимы с теми, которые требуются для подготовки шестовика…
Слово-то одно, а задачи – разные.
– Есть у нас прыгун с шестом Илья Мудров, которому осталось сделать шаг в десять – пятнадцать сантиметров, чтобы выйти на уровень сильнейших российских спортсменов в своем виде. Уже когда он прыгал на 530 сантиметров, американцы взяли его на заметку. А недавно презентовали шест, созданный по последнему слову техники. Стоит такой шест около шестисот долларов, и пересылка его из США обходится приблизительно в ту же сумму. Конечно, одним шестом спортсмен такого уровня вряд ли обойдется, но важен сам факт: сегодня многие дальновидные люди охотно вкладываются в будущих победителей.
Массовость как бизнес-модель
– Наверное, при вашем авторитете и с учетом того, что вы теперь стали вице-президентом общественно-экспертного совета по молодежной политике, физкультуре и спорту при правительстве Ярославской области, организовать помощь лучшим легкоатлетам региона будет несколько проще, чем раньше. Но мы уже отмечали, что без массовости элитных спортсменов будет неоткуда набирать. Как предполагается ее создавать?
– Чем больше мы работаем в совете, тем яснее осознаем: массовый спорт – это тоже бизнес-модель. Но она работает по иным схемам, нежели схема помощи элитным спортсменам. Самое интересное, что эта бизнес-модель действует уже сегодня. Когда я уезжал в Европу, хоккейную амуницию в Ярославле можно было купить в паре-тройке магазинов. Сегодня как минимум в паре десятков. Появился потребитель, можно уже прогнозировать стабильный и даже растущий спрос на эту экипировку как минимум в ближайшие несколько лет. Скажу больше: если есть стратегический интерес инвестора, процесс идет дальше. Мы говорили о растущей популярности лыжных гонок – в Ярославле как следствие появилось предприятие, производящее соответствующую экипировку. Насколько мне известно, она не высшего уровня, но для подготовки спортсменов массовых разрядов вполне подходит.
– А как это соотносится с легкой атлетикой?
–Абсолютно так же. Массовость легкой атлетики – это рынок инвентаря. Еще недавно купить профессиональную беговую обувь в нашем регионе было практически невозможно – сегодня появились бизнесмены, которые эту нишу активно заполняют. Региональная программа создания в населенных пунктах области плоскостных спортивных сооружений подразумевает использование профессиональных покрытий. Закупать их за рубежом очень дорого. Но нельзя забывать, что еще в советские времена наши предприятия производили рекупол, который потом эксплуатировался годами. Если правильно подойти к вопросу, можно значительную долю рынка производства таких покрытий оставить за нашим регионом.
– Эта схема хорошо работает, когда ясны многолетние перспективы. Инвестор вкладывает серьезные деньги в производство, когда он уверен в том, что спрос не иссякнет. Вот, к примеру, хоккей: "Арена-2000" останется в Ярославле, и "Полет" будет в Рыбинске, и даже, может быть, появится крытый лед в Переславле. Но далеко не факт, что сохранит легкоатлетическое ядро стадион "Шинник"…
– Ну, на самом деле "Шинник" далеко не всегда был доступен для массовых тренировок легкоатлетов. К тому же, как раз на этом стадионе многие легкоатлетические компоненты серьезно устарели. Все равно их придется модернизировать, и создание нового легкоатлетического ядра на стадионе "Славнефть" не худший вариант как раз для развития массовой легкой атлетики. Еще я хотел бы реализовать проект восстановления спортивной составляющей на базе ЯГТУ "Ульково". В мое время там были вполне достойные условия для тренировок шестовиков и даже начали возводить стадион, правда, его четырехсотметровый круг уже основательно зарос лесом. Если земля осталась в распоряжении университета, то было бы правильным попытаться эту базу вернуть к жизни.
– Вы серьезно верите в осуществимость таких проектов?
– Вы же знаете, я никогда не был ни оптимистом, ни пессимистом. Я – осторожный реалист. И сейчас, приступив к работе в составе общественного экспертного совета, все больше убеждаюсь, что возможности для вовлечения существенного количества жителей региона в активный образ жизни можно создать. А затем – и реализовать их. Если бы уверенности в этом не было, я вряд ли взял бы на себя такую ответственность…
