Личный тренер лыжных акробатов Ильи Бурова и Павла Кротова, занявших третье и четвертое места на Олимпиаде в Пхенчхане-2018, Александр Понгильский в эксклюзивном интервью спецкору "Газеты.Ru" рассказал о высокой важности психологии в этом экстремальном виде спорта, отметил проблему судейского фактора и объяснил, почему во фристайле россияне дружат с украинцами.
— За счет чего Буров и Кротов достигли такого результата?
— В первую очередь, за счет упорства. Ну и опыт выступления на Играх сказался, конечно. В Сочи у них не очень сложилось, потому что ребята дебютировали. В Пхенчхане-2018 у Ильи и Паши уже имелся психологический задел.
В техническом плане все элементы были на хорошем уровне. Главным было не перенервничать.
Вот обладателю Кубка мира Максиму Бурову психологической устойчивости и не хватило. Для него это первая Олимпиада.
— Младший Буров не справился с нервами?
— Где-то немножко дернулся... Вообще я всегда считал, что с нервами у него все в порядке. Однако здесь все же другой уровень.
— Показалось, что Бурову-старшему судьи несколько занижали оценки...
— Не только Илье, а всем нашим спортсменам. "Придерживали" нас, но при всем при этом мы боролись.
— Почему так происходит? В жюри есть россиянин Петр Князев.
— Он один. Судил объективно, как оно есть.
Но ведь кроме него работают еще четыре судьи. Я всегда считал, что если нас засуживают, значит, боятся и уважают.
Наше дело работать, не обращая внимания.
— Утром у вас были предчувствия насчет выступления подопечных?
— Особо нет, но приходилось отвлекать себя. Уже ночью прокручивал в голове все комбинации наших элементов. Старт у нас вечером, так что весь день неизбежно приходится ходить с мыслями о событии. Случается, атлеты на этом и погорают.
— Буров и Кротов прыгали на максимуме во всех трех попытках или сохранили все самое лучшее на главный финал?
— Нет, работали по запланированной программе, она у них стабильная. Единственное, к Олимпиаде мы, конечно, могли усложнить программы.
Однако и Паша, и Илья год назад получили серьезные травмы. Потом долго восстанавливались.
По сути, потеряли сезон, так что времени на реализацию задумок нам не хватило. Впрочем, имеющаяся программа тоже вполне конкурентоспособна.
— Если бы прыгавший последним китаец Цзя Чжунян упал, Кротов также с падением занял бы третье место. Что думали в кульминационный момент?
— Спортсменам всегда говорю: да, хочется переманить везение на нашу сторону. Но на Бога надейся, а сам не плошай. Не соверши Паша ошибку, все было бы возможно. Естественно, выиграй Кротов бронзу, а Илья серебро, я был бы еще счастливее. Однако получилось так, как получилось.
— Для России это первая медаль в лыжной акробатике с 2006 года. Какие у вас сейчас эмоции?
— Ощущение удовлетворенности своей работой. И гордость за воспитанников, сумевших реализовать свои способности. Мы доказали, что наш труд не пропал зря.
— Кротов и Буров еще не исчерпали свой потенциал?
— Нет. Думаю, к Олимпиаде в Пекине мы подготовим более сложные программы.
— Какие ребята по характеру, с кем работать проще?
— Илья более покладистый. Упрямый, не без этого, но рабочий. Паша — более эмоциональный. Случается, резко реагирует.
С ним общение приходится выстраивать в другой форме. К тренировкам и соревнованиям тоже подвожу его по-особому.
С Кротовым приходится лавировать как психолог. С Ильей легче, конечно. Он открытый.
— В ожидании прыжка Цзя Чжуняна наши ребята стояли в обнимку с украинцем Александром Абраменко. Акробатов политика не поссорила?
— Во фристайле, да, я думаю, и во всем спорте, не существует границ между странами.
Скажем, пишут, что канадцы к россиянам плохо относятся. Конкретно в нашей дисциплине ничего подобного нет и близко.
Мы все здороваемся, обнимаемся. У нас все друг друга знают, все общаются. Не бывает, чтобы кто-то отвернулся от другого.
— Благодаря бронзе Буров теперь возвысится над остальными акробатами?
— Для меня нет. Своим воспитанникам говорю: даже если выиграешь Олимпиаду, я буду прислушиваться к твоему мнению, но выводы все равно продолжу делать сам.
Так что для меня они все равны. Сегодня успех пришел к одним, завтра постараются другие.
— Как вообще выросла такая сильная команда акробатов?
— Все четверо атлетов, защищавших честь нашей страны на Играх, — братья Буровы, Кротов и Стас Никитин, — родились в Ярославле, начинали в тамошней школе фристайла, а выступают за Московскую область по параллельному зачету. Можно сказать, два этих региона подняли команду.
— Ребята изначально занимались спортивной акробатикой?
— Да, а я их там тренировал. Затем все вместе перебрались во фристайл.
— Как много времени прошло между началом вашей работы и олимпийским пьедесталом?
— С момента перехода Паши и Ильи в лыжную акробатику и до сегодняшнего выступления — десять лет. У Максима со Стасом — лет шесть-семь.
